Вой не вой, а «Вий» без Вия
Да, этот страшный мифический персонаж так и не появляется в спектакле «Вий», поставленном режиссёром Олегом Рыбкиным в Красноярском драматическом театре имени А. С. Пушкина по пьесе молодого украинского драматурга Натальи Ворожбит
Поначалу вся эта молодёжно-суматошная игра «по мотивам повести Н. В. Гоголя» слегка раздражала — слишком много уж появилось в последнее время бесцеремонных игр с классиками. Но постепенно азарт молодых актёров и фантазия драматурга меня увлекли. Когда имеешь дело с современным театром (а Наталья Ворожбит является одним из лидеров «новой драматургии» и знакома телезрителям как автор сценария скандального сериала «Школа»), надо просто расслабиться и, как в том анекдоте, попытаться получить удовольствие. У меня это получилось.
Помнится, в «Вие» у Гоголя кем-то избитая дочь сотника («панночка»), будучи при смерти, изъявила желание, чтобы отходную по ней и молитвы в течение трёх дней и ночей читал семинарист-философ Хома Брут. Бедный Брут смог выдержать лишь две ночи, а на третью, увидев ужасного Вия, умер от страха. А в этой пьесе главные герои — два юных друга, приехавшие в Украину из Франции. Вместо Хомы Брута — французский студент-философ Лукас (артист Максим Сарпов), познакомившийся через Интернет с очаровательной украинской девушкой Оксаной (артистка Анна Домникова), которая пригласила его на свою свадьбу. С ним за компанию приехал и Дамиан (артист Сергей Даниленко) — украинец, родившийся во Франции. Местные парубки и девицы сразу же заставляют их пить горилку и пытаются соблазнить, всячески разыгрывают, пугают до полусмерти. Рассказывают страшилки — прямо как в пионерском лагере во времена моего детства…
Особенно старается жених Коля (артист Владимир Абакановский), ему ловко подыгрывает лихая Дренька (артистка Мария Алексеева). Очень хороша баба Сонька в исполнении заслуженной артистки РФ Светланы Ильиной. И в конце первого действия замороченный всякой нечистью Лукас убивает Оксану (иль это ему только кажется?). Появляется следователь (артист Данил Коновалов), и триллер становится детективом.
А второе действие начинается ночными бдениями Лукаса возле мёртвой Оксаны. О своих впечатлениях он рассказывает потом всей честной компании, а они ему: «Черти, русалки, мавки были?» — «Были…» — «Страшно было?» — «Нет, не страшно…» — «А Вий был?» — «Нет, такого персонажа не было…» То есть человек западной культуры не испугался восточных мифов — и остался жив, в отличие от Хомы Брута. Тем не менее, оставаться на третью ночь бесстрашный Лукас категорически отказался — и сбежал из мифической Украины в реальную цивилизованную Францию. Но мёртвая Оксана и там не оставила его в покое. Лукас видит её на экране своего айфона и, как зачарованный, читает ей заупокойные молитвы…
Так в результате столкновения двух менталитетов — западного и восточного — хмельная славянская душа победила трезвый европейский разум.
Вот такой получился «Вий» без Вия. Конечно, от гоголевского текста тут почти ничего не осталось, но зато есть украинский дух, есть шальная славянская размашистая стихия, напоминающая фильмы Кустурицы. Так же безоглядно поют и пьют, пляшут и плачут, дерутся и целуются. Ну, а украинская музычка покруче цыганской будет, сильнее волнует кровь и прошибает скупую мужскую слезу.
Эдуард РУСАКОВ