Ирина Аллегрова — поющая писательница

Слезы лились ручьями на концерте Ирины Аллегровой, который прошел в среду в БКЗ Красноярской филармонии. Преимущественно женская аудитория в возрасте «кому за…» украдкой смахивала слезы… сопереживания. Рыдать хотелось, ведь каждая песня — это исповедь о женской доле.

В начале представления строгий мужской голос сообщил зрителям, что «ввиду эксклюзивности программы фото- и видеосъемка запрещена, а цветы можно вручить в финале.

И вот выходит она, долгожданная. В черном блестящем наряде — на фоне черного же задника и музыкантов в черных одеждах. Первая и далеко не веселая история: «Черной кошкой ночь спряталась в окне…» После чего наше вам с кисточкой:

— Добрый вечер. Рада вас видеть по многим причинам. Люблю этот город, эту сцену. Лет десять назад, когда у меня еще не было звания, на заднике лазером написали «Заслуженная артистка Красноярского края». Посмотрим по настроению, может быть, на грани фола что-то будет. Сегодня вечером будем читать книгу вашей жизни.

Аллегрова знает, о чем говорит. Она не только певица, она еще и писательница, по совместительству. Ее перу принадлежат три бульварных романа: «Райский остров», «Больше, чем любовь», «Теорема любви». В романах, впрочем, по уверению мастера русской словесности, нет ничего автобиографического, а вот песни — другое дело.

«На личном фронте без перемен. Алло, любовь, ты слышишь, я сдаюсь». Певица трижды была замужем, в 44 года приобрела почетное звание бабушки, а на сегодня ее сердце свободно. Ей ли не знать смысл слов: «А ты луну мне не дари, красивых слов не говори, мы птицы разные с тобой, мой дорогой…»

И вот слышатся первые аккорды песни «Императрица». Участники шоу-балета «Аллегро» выносят красное манто, накидывают на плечи певицы, которая и в самом деле превращается в императрицу… расейской эстрады. Во время исполнении песни вокруг Ирины Аллегровой суетятся танцоры в шикарных костюмах царского двора. «…и вся страна, которой правишь ты, берет с тебя пример». Допев, певица бросает фразу: «Развратный царский двор». Так о каком же примере речь идет?

После разухабистой «Императрицы» вновь минорная тема: «А дождь — это слезы неба, но нашей с тобой любви». На этом, сделав реверанс, певица удаляется за кулисы, дав возможность сопровождавшей ее группе «Кабинет» блеснуть в инструментальной композиции.

Облачившись в нечто бело-черное с развивающимися бантами и воланами (в такие костюмы любит наряжаться друг певицы — Валерий Леонтьев), Аллегрова с новой силой принялась нагнетать минорное настроение: «Я тебя прощаю за любовь, что не случилась…»

Сюрпризом на концерте стал номер, когда мужская часть шоу-балета вышла в синих боа, практически оголенной. «Голубые, голубые обалденные глаза, а в них — нельзя».

— Хлопайте, когда такое увидите, — подзадоривала певица, — вот они, дивы мои: Жоржетта, Жанетта, Мариэтта…

Обязательный элемент программы — выход в зал. Но вначале песня, в которой достается мужчинам: «Звенит в кармане мелочь, ну и что с тобой мне делать? Плохонький, лысенький, а всё же мой!» Найдя в зале одинокого мужчину, сидящего с краю, Аллегрова «треплет» его по… лысине. А на нулевом ряду зацепилась еще за одного. Но, видимо, вспомнив, что там сидит номенклатура, бросила: «Да не смотри так перепуганно, начальник, наверное. Лучше я пойду на свое рабочее место».

— Чему мы радуемся в этой песне, я понимаю, а вот чему мальчики радуются, никак не пойму. Жалко, у меня юбка сегодня не та… (делает жест, чтобы задрать юбку, но не получается). Так «бабушка по имени Хочу» перешла к женскому гимну: «Все мы бабы — стервы».

Абсолютно театральное решение у песни про итальянца, который «твоей любви не хочет». Она утешает отвергнутую девушку, гладит по головке, всячески приободряет. Эта уникальная сценка навела на мысль: был у нас всесоюзный староста, дедушка Михаил Калинин, так вот на роль всероссийской бабушки-утешительницы может претендовать Ирина Аллегрова. Всё ее творчество о женщинах и для женщин. Их она восхваляет, поддерживает, ободряет, вселяет им уверенность. В ее песнях-историях всякая может найти свою. А мужикам в ее творениях достается. Они — искусители, которых надо прижать к ногтю. Но парадокс в том, что авторы песен — мужчины, один только Игорь Николаев создал 80 процентов ее «бабьего» репертуара.

«Неужели тебе с ней лучше? Померещилось. Не разрыв у нас с тобой, просто трещина». Да что там трещина, между мужчиной и женщиной — пропасть! Вселенская грусть и холод. Песни Аллегровой — минор, который, как ни странно, объединяет. Женщин, по крайней мере, точно. Но императрица великодушна, и концерт завершается премьерой: «Я отпускаю тебя без слез в облачную страну. Лети, мой ангел, прощай…»

Финал. К сцене устремляются десятки женщин и даже мужчины. Некоторые из представителей сильного пола порывались было вручить букеты прямо во время концерта, но им не разрешили этого сделать. Зато поцеловать ручку любимой певице многие ухитрялись во время ее променада по залу, впрочем, Аллегрова сама ее благосклонно протягивала.

— В Красноярске закончился долгий гастрольный тур, позади десять городов, я, конечно, устала, но чувствую себя счастливой, — поделилась певица после концерта. — Коллектив заслужил отдых. Я вожу с собой музыкантов и шоу-балет, а это и костюмы, и аппаратура, всего полтонны груза. Это дорогое удовольствие. Но я не вижу концерт иначе, чем театрализованное действо, я выросла за кулисами театра, где трудились мои родители.

На гастролях бывает, что и не высыпаешься, еле встаешь, но когда переступаешь порог сцены, забываешь всё. Случается волшебство.

— Вы продолжаете сотрудничество с Игорем Николаевым?

— Ну, если Игорь что-то напишет, я буду счастлива. Он был на презентации моего последнего альбома, мы часто пересекаемся на сборных концертах. Сейчас мне несколько песен написал Виктор Чайка, молодые авторы с Украины. У меня достаточно материала, на выбор. Я выбираю то, что подходит мне. Иногда я слушаю записи, которые передают специально для меня. То есть находятся люди, решающие, что их песни исключительно для меня. Были периоды, когда я «прилипала» к одному автору, но потом мне становилось тесно. Мне нужно разнообразие.

Геннадий Каледа