Александр Розенбаум: «Заходите к нам на огонёк!»

3 декабря, 19.00, Театр оперы и балета, народный артист России Александр Розенбаум. Он не любит эпиграммы потому, что они редко бывают добрыми. Поэтому сам написал эпиграмму на себя:

Дитя подвалов и чердачных лестниц,

Родился я на проходном дворе.

И коль еврей поёт казачьи песни,

То, значит, раки скоро свистнут на горе.

«Сколько людей — столько и мнений» — эта фраза невольно вспоминалась мне при подготовке материала о популярном авторе-исполнителе. Потому что он нравится кому-то безоговорочно, кому-то с оговорками, а кому то, есть и такие, он не нравится вообще. Но те, другие и третьи знают многие его песни и легко узнают характерный, хрипловатый голос даже по короткому фрагменту. Что это, если не народное признание?

Некоторые его песенные циклы считаются блатными, но они написаны русским языком, значит, это песни русской земли, поэтому их приняли и помнят русские души, от Питера до Владивостока, поэтому так много зрителей приходит на его концерты и так много раскупается дисков и кассет, чтобы ещё лучше понять. Не случайно его книга стихов «Белая птица удачи» (1997 г.) стала библиографической редкостью. Слово Розенбаума, поэта и гражданина, стало весомым, где бы оно ни звучало: в песни, в общении с залом, в книге, в интервью.

— Александр Яковлевич, вы являетесь звездой, кумиром для многих, а есть ли у вас кумир?

— Есть люди, чьё творчество я глубоко чту, уважаю, люблю. Это мама, Пушкин, Стравинский, Гарсия Лорка, Карпов… А кумиром для меня был мой тренер, когда я мальчиком занимался боксом.

У меня есть понятие «звёздные звёзды». Я не могу поставить знак равенства между Высоцким и Титомиром, звездой Пастернаком и Апиной. Мои звёзды себя в этой жизни не щадили.

Тот же Боб Джон, с которым меня сравнивают в Америке. Мне кажется, это правильное сравнение. Мы долго обсуждали данный вопрос, просчитывали. Я не Стив Уандер, совершенно точно, хотя люблю и могу петь его песни. Я не Элтон Джон, которого боготворю и пою его песни. В любом случае, я и не Вуди Гатри, который является американским исполнителем.

— Излишнее внимание, популярность не утомляет?

— Не может популярность утомлять артиста! Разве что в быту, когда спокойно не посидишь в ресторане. Не верьте тому артисту, который скажет, что ему не нужна популярность, он психически больной. Чем больше тебе уделяют внимания, тем больше ты должен отдавать взамен. К популярности нужно относиться нормально и в то же время не надо воспринимать её как должное. Мне, как творческому человеку, хочется оставить свой след в истории, музыке, как архитектору в зданиях.

— Что для вас предпочтительнее: стадион или небольшой зал?

— Мне нравится и то и другое. Стадион — это площадь, я владею площадью. Зал — это камерный концерт, я и здесь чувствую себя уютно. Мне совершенно без разницы, где петь. Есть песни, которые не позволишь себе петь на стадионе, потому что нужно видеть глаза слушателей. На любой площадке я пою вживую, и не важно, сколько зрителей в зале.

— Вы с удовольствием учились в музыкальной школе, училище?

— Школу я закончил из-под палки. Мама хотела, чтобы я играл на скрипке. В 14 лет начал играть песни «Битлз», тогда и увлёкся музыкой по-настоящему. Я благодарен маме за то, что она заставляла меня учиться. Это дало возможность пойти в училище, на фортепиано. Я научился мыслить профессионально, я стал музыкантом, а не просто гитарастом (так и сказано — авт.).