«Белая акация» цветет в Красноярске или вторая молодость музыки Дунаевского

5 и 7 марта в Красноярском музыкальном театре состоится премьера винтажной оперетты «Белая акация», в постановке заслуженного артиста России Владимира Филимонова. Морской прибой, огни пароходов, вечно молодая солнечная Одесса. Действие развивается в водовороте острых, изобретательных шуток, веселых перепалок, где молодые герои мечтают о безбрежных морских просторах, бескорыстной Дружбе и чистой Любви. По словам режиссера: спектакль обещает быть легким, душевным, а зрители будут включены в действо происходящего на сцене.

— Владимир Николаевич, расскажите немного о себе.

— Я в 69-м году учился в Красноярском училище искусств. На втором курсе был принят в этот театр во вспомогательный состав. По окончанию мы с женой, выпускницей нашего училища, были приглашены в Омский театр Музкомедии, а далее так сложилось, что мы оказались в Барнауле. Думали, что не надолго там, однако застряли в этом городе на многие годы.

— А как вновь в Красноярске оказались? Ведь вы в 86 — 87 году были главным режиссерам Красноярской музкомедии?

— Я режиссурой стал заниматься в Барнауле, где-то в 79-ом году поставил первый спектакль, «Севастопольский Вальс». Это меня как-то окрылило, мне стали малы рамки актерства. В 1986-ом году получилось, что мне было необходимо съездить в Красноярск. Дело в том, что у меня жена из Красноярска и ее родственники тоже здесь. Так вот, весной у нас гостил ее племянник и забыл теплые вещи. Накануне зимы нужно было их отвезти. Мы купили жене билет на самолет, причем тогда билеты было трудно достать. Но за два дня до отлета жена заболела, на дочь с трудом переписали билет, однако и дочь подхватила вирус. Пришлось ехать мне, и я оказался в Красноярске. И вот тут меня подкараулила судьба. Проходя мимо ДК Комбайностроителей (тогда театр находился в этом здании), увидел знакомых актеров. Поздоровавшись, они буквально за руку меня потащили к директору. В общем, меня быстро как-то так сосватали в главные режиссеры театра. По семейным обстоятельствам через год все же пришлось уехать из Красноярска.

— Какими спектаклями можете гордиться?

— У меня получился, считаю неожиданно и великолепно «Скрипач на крыше». Затем был интересный проект — мюзикл Уилли Рассела «Братья по крови». Блистала в этом спектакле Валентина Литвина (ведущая актриса Красноярского музыкального театра — авт.), она работала тогда в Барнауле. Горжусь спектаклем «Иисус Христос — суперзвезда», после театра Моссовета я поставил его в Барнауле. Вот, пожалуй, и вся моя жизнь в картинках.

— Коль мы так плавно перешли к спектаклям, здесь вы ставите «Белую акацию». Год назад вы работали с этим материалом в Барнауле, как там приняла публика «Белую акацию»?

— На ура! Вот удивительно, понимаете, я приступил к спектаклю в апреле, а летом был в Москве, и там попал на выпускной студенческий спектакль Щукинского училища. Вся столица стояла тогда «на ушах» от него. Я в восторге был тоже, удивился, что мысли мои и постановщиков в чем-то перекликались. Это так лихо разыграно было, с таким оптимизмом, с иронией по поводу того что вот, смотрите, какие смешные сказочные герои были, и как их играли.

Мне было интересно сочинять свой спектакль. Хотелось посмотреть на эту историю в увеличительное стекло, чтобы все было немного преувеличено и светло. Да, это верное слово — светло. Ведь этот спектакль не о перевыполнении планов, и не о героическом труде китобоев, а о любви. Играть его именно как водевиль надо, на котурнах, на подъеме, на высоком тоне, чтоб в темпе марша, 120 ударов в минуту. И пульс у актеров должен быть таким же — 120 ударов в минуту, не меньше. И вы знаете, что добивался — все это получилось, публика поет вместе, публика плачет от умиления. Песни все они настолько мощные, настолько на слуху, что зал поет вместе с актерами.

— А красноярская «Белая Акация» какая будет? Она будет отличаться от барнаульской?

— Бесспорно. Я хочу чтоб здесь поярче все было. Во-первых и сцена больше, ну и артисты другие. Мы с ними уже договорились о том что мы будем играть не идеалогизированную советскую пьесу, а театр развлечения: вот посмотрите как жили, посмотрите как они любили, посмотрите как люди верили. Я хочу, чтобы театр немного посмеялся над собой, иронизировал. Важно сейчас сохранить тональность, тот пульс в 120 ударов в минуту. Здесь хорошие, чудные голоса, надеюсь что мы с ними найдем общий язык, и они сумеют мне помочь в осуществлении планов на этот спектакль.

У меня своя редакция «Белой акации». Я внес несколько нововведений. Например, герои читают стихи советских поэтов-песенников. Но делают это немного пафосно и от того смешно. Кроме того, я ввел новый персонаж. Имя ему СПО. Я его специально не расшифровываю, пусть будет «на откуп» зрителям. И вот он будет вести диалог со зрителем, и включать публику в действо.

— Почему именно «Белая акация»? Это дань моде? Ведь все советское сейчас на пике популярности…

— Режиссер должен иметь нюх на то что сегодня хочет публика: и старшее поколение, и среднее, и молодежь. А обратили внимание, по телевизору по многим каналам идут старые фильмы, я с удовольствием их смотрю и наблюдаю за публикой, и слышу: «Надо же, как интересно жили, верили в это все!», «Как радостно, как искренне играют эти артисты!». Наверное сегодня не хватает того наива. Зрители наши хотят это увидеть, хотят это почувствовать, а молодые с удовольствием смотрят: «Неужели такие люди были?». Для них это тоже полезно, в этом идеология театра есть. И знаете, я считаю, что необходимо обращаться именно к нашим произведениям. Ведь сейчас зрителя просто перекормили западными мюзиклами. В них мало душевности и лирики, менталитет наш все же иной. Наши зрители другие.

— А молодежь пойдет на этот спектакль? Ведь не каждого интересует, как это было, а интересует как есть.

— Я ставлю спектакль с позиции сегодняшнего дня. «Белая акация» может быть интересна вообще всем, как способен вернуться туда, где люди были наивны, но искренни и добры друг к другу.

— Как думаете, публика воспримет «Белую акацию»?

— Конечно волнуюсь. Хочу надеяться, что спектакль будет принят, как те, которые я когда здесь ставил, работая главным режиссером. Тогда, чуть ли ни за квартал спрашивали лишний билетик на спектакль. Так что если так получится — буду на крыльях!