Полюби и увидишь сущее без масок

В дни путча ГКЧП Борис Гребенщиков выступал в Иркутской области. На концерте в Усть-Илимске он сказал, что нам мешают люди, привыкшие жить по-старому, что подобное преступление не должно повториться и что музыканты его группы вливаются в общий демократический поток.

Его единственный концерт в Красноярске выпал на день памяти погибших в Москве, у Белого дома. Б.Г. скорбно произнес перед концертом: «Сегодня мы должны петь о том: ну, в общем, вы понимаете. Да мы, наверное, и поем о том».

Почти два часа он не выпускал из рук гитару, погружая слушателей в свой мир.

Музыку «Аквариума» Б.Г. не причисляет к року, да и «Аквариума» больше нет. На десятилетии Ленинградского рок-клуба Боб заявил о кончине группы как выполнившей свои функции. На гастролях его теперь сопровождает группа единомышленников под хитрым названием «Маленький партизанский отряд». Концерт был акустическим, чистым, как слеза, легким и тяжелым одновременно.

…В начале 80-х Гребенщикова причисляли к панкам. Но это было так давно. Теперь его мир — гармония: люди слиты с природой, а природа очеловечена. Он зовет к самосовершенствованию, заговаривает боль, он, несмотря на рваные сценические брюки, интеллигентный, светлый, лучезарный, молящийся человек, который ищет в религии гармонию, покой, ясность.

После концерта я подождал, пока разойдутся любители автографов, и имел возможность убедиться, что слух о том, будто Б.Г. не дает в последнее время интервью, оказался только слухом…

- Борис, насколько вам близка восточная философия?

- Настолько, чтобы, преломляясь во мне, она влияла на мое творчество. По сути, я пою о том, что вижу. К Востоку я пришел через Харрисона, а потом пришел к пониманию религии через мифологию. К культуре меня привели «Битлз», но они распались, нужно было идти дальше, мне захотелось попробовать самому сделать что-то. Я видел огромные возможности в сплаве музыки и поэзии. Есть такое выражение «напиться как Даос», так вот… мне близок даосизм, который позволяет напиться и войти в «драйв» — это для многих (драйв-интенсивность, степень самоотдачи в игре — важен для «горячих» исполнителей, стремящихся растормошить зрителя. — Г. К.), с другой, менее доступной стороны-магия, перевоплощение в зверей.

Кстати, Виктор Цой начал осваивать со своей группой древнекитайскую и восточную философию ещё в 1982 году…

Искусство дает человеку шанс, а подняться он должен сам. К сожалению, очень и очень многим нет дела до подлинного искусства, народного творчества.

- Что же имеет молодежь? Только рок-культуру?

- Сам термин «рок-культура» нелеп. Культура либо есть, либо ее нет. Сегодня рок — нечто большее, чем культура. С помощью рока молодежь пытается переосмыслить азы существования. Я не могу похвалиться профессиональной выучкой, я интуитивно подбираю аккорды, но наши песни, возможно, ближе к народной культуре, чем музыка псевдоклассиков эстрады. Возвращение к истокам — вот что открывает пространство для творчества.

- От чего, по-вашему, отталкивается русский рок?

- Зарок… Пророк… Русский рок-н-ролл родился в застойное время, когда молодежь разочаровалась, перестала верить официальным источникам информации, но потребность общаться друг с другом не пропала, а, наоборот, усилилась. Нужен был посредник. Живопись им стать не могла, утратив былое значение, литература себя не оправдала. Оставалась — музыка. В музыку пришло новое поколение, а посредником молодежи стал рок.

Рок-н-ролл построен на совпадении ритмов, действует как заклинание, шаманство. В средние века были трубадуры, сегодня-рокеры.

Рок пробил в западном сознании солидную брешь и на сегодня выполнил свою функцию, вернув нас к порогу культуры. Хотя я не говорю, что рок имеет отношение к истинному искусству. На Руси не шибко-то боялись иноземных влияний, да року и не задавить русский дух.

В свое время «Аквариум» сказал всё, что хотел. Он давал свет там, где было темно. Нас питала определенная среда, но условия жизни изменились. Стали другими и мы, а «Аквариум» умер.

- В нашей прессе было много шума в связи с выпуском диска «Радио Тишина». Но на Западе он шума не наделал. Критики отмечали, что в нем мало русского…

- Мне было интересно выпустить пластинку с коммерческим звуком. Отчасти я добился того, чего хотел, хотя в музыкальном плане пластинка прилизана. Дейв Стюарт, продюсер, внес свои коррективы. В любом случае, я выполнил контракт, поработал на фирменной студии, пообщался с интересными людьми и получил деньги.

- Сейчас религия вошла в жизнь многих. Какой вы отдаете предпочтение?

- Дело не в предпочтении… Я православный, но, полагаю, что одна религия другой не мешает. Бог для меня — как точка отсчета. Культура — это гармония. Гармония предполагает существование Бога, от него исходит. Для меня христианство и рок-н-ролл — путь самосовершенствования. Царство Божие вокруг нас, нужно лишь суметь увидеть его и войти в него. Без мира в душе человек может наделать много вреда. Каждому рано или поздно нужен будет мир в душе, но не все отдают себе отчет в том, что верят в Бога, склонны считать, что верят в судьбу. Но человек не может оказаться на месте, ему не предназначенном. Ваш путь предначертан. Апостол Иоанн сказал: «Бог есть свет, и в Нем никакой тьмы».

- Ваше отношение к любви, к женщине…

- На этот вопрос я еще только пытаюсь ответить. Сейчас пишу книгу… Но только в любви человеческое существо становится человеком. Человек, еще не любивший, — это только глина, не тронутая рукой Бога, еще без тепла любви, без жизни. Полюби — и увидишь сущее без масок, без обмана. Увидишь слякоть и небо, и в единении их — жизнь. Что бы тебе ни говорили — люби женщину, люби ее, как любишь дорогу в небо, ибо она есть твоя дорога и твое небо.

Если тебя предает друг, суди его, как умеешь. Но что бы ни сделала с тобой женщина — люби ее. Каждый из нас рожден женщиной, и за этот долг нам не расплатиться самой жизнью…

- Кстати, мало кто читал вашу повесть-сказку «Иван и Данило».

- Эта повесть пришла неожиданно. Пришла, и всё. Заставила взяться за ручку, усадила за стол. Писал по нескольку страниц в день. Что только в голову не придет! Иногда появляется желание заняться живописью. Но каких-то авторитетов в живописи для меня нет, а из писателей мне близок как стилист Толстой. Зачитывался я и Булгаковым. В «Мастере и Маргарите» есть история страсти, но не учтена любовь. Россия разучилась жить по-человечески, а значит, разучилась любить.

- Что вы чувствуете, когда слышите о себе «Б.Г. — святой»?

- По-моему, забавно. Какой я святой? Недаром сказано в Божьих заповедях: «Не сотвори себе кумира…»

Не в словах дело. Время всё расставит по своим местам. Но я убежден, что должен сделать какие-то вещи, которые не суждено сделать никому, кроме меня. Есть желание работать, а вот тратить силу и время на что то, не связанное с тем, чем я должен заниматься, например, давать интервью — не хочется: у меня и так времени в обрез…

Не за горами конец второго тысячелетия. «Мир, как мы его знали, подходит к концу, ну и Бог с ним», — поет Гребенщиков. Пожалуй, прав Борис. Мы знали один мир — мир соцреализма, и нам не жаль с ним расставаться. Впереди — новая жизнь, пока она нас не радует, но… Б.Г. верит, что всё будет хорошо. Вопрос: когда и кому?

Геннадий Каледа