Сергей Бобров: «Нам есть, что показать городу и миру»

(ИНТЕРВЬЮ БАЛЕТНОГО КРИТИКА С ХУДОЖЕСТВЕННЫМ РУКОВОДИТЕЛЕМ КРАСНОЯРСКОГО ТЕАТРА ОПЕРЫ И БАЛЕТА ЗАСЛУЖЕННЫМ АРТИСТОМ РОССИИ СЕРГЕЕМ БОБРОВЫМ)

В.М.: Сегодня Красноярский театр оперы и балета — один из самых стабильно работающих и последовательно развивающихся нестоличных театров. Никаких скандалов, склок, споров, которые так часто сопровождают творческий процесс. Их не удалось избежать даже ведущему театру страны — Большому.

У красноярского театра, где каждый на своем месте, большие творческие перспективы, а работы — хоть отбавляй. Интригами заниматься некогда. Хочешь иметь деньги — зарабатывай. Театр каждому представляет такие возможности.

Растет и зрительский интерес к продукции театра.

Как Вам, Сергей Рудольфович, удалось добиться такого положения дел?

С.Б.: Театр — это единый организм, в котором важны все его части: опера, балет, оркестр, хор и художественно-производственные мастерские. Не может что-то быть хорошим, а что-то отставать и быть некачественным. Ни в одной стране мира нет такого качества государственных театров, как у нас. Мудро пользуясь этим богатством, можно вершить великие дела. Главный вопрос — общение с людьми, работа с кадрами каждый день.

В репертуарной политике особенно важно создание спектаклей о российской государственности и истории с учетом актуальности и при условии современной подачи этой темы.

В театре я появился десять лет назад. Как солист балета Большого театра вначале я, естественно, работал с балетом. Хотя по диплому о высшем образовании я являюсь режиссером и балетных, и оперных спектаклей. В 1999-м году, еще танцуя в Большом, в качестве приглашенного хореографа поставил в Красноярском театре оперы и балета балет «Царь-рыба», который имел успех. И в 2003-м году я согласился стать художественным руководителем балетной труппы, а в 2006-м — художественным руководителем всего театра.

В.М.: Как обстояли дела в театре, когда Вы пришли?

С.Б.: Когда я появился в Красноярске, ситуация была критическая. В балетной труппе было всего 25 танцовщиков. Зато имелось бесконечное количество писем и жалоб в руководящие инстанции, и от балета, и от оперы, и от оркестра: на директора, на администрацию, на руководителей. На кого только ни жаловались! Труппа была скорее пишущей, чем танцующей или поющей. Я думаю, артисты искали, как умели, творческий выход из сложившейся труднейшей ситуации.

В.М.: У Вас не опустились руки, когда Вы погрузились в ситуацию? Какие шаги Вы предприняли, и как положение изменилось за прошедшие годы?

С.Б.: Артистов срочно надо было чем-то заинтересовать. И не только творческими задачами, но и материально. Я начал формировать гастрольную деятельность балетной труппы. Не потому, что преклоняюсь перед Западом, а потому, что знаю по собственному опыту: артист по натуре завоеватель — он всегда хочет завоевывать новые территории. Участвуя в выездных спектаклях, артист стабилизирует исполнение, что улучшает качество той продукции, которую мы показываем на гастролях. Ведь в театре ведущий солист танцует за сезон одну и ту же партию в лучшем случае несколько раз, а на гастролях — десятки. Если они проходят регулярно, как у нас сейчас, то это, естественно, подтягивает весь коллектив. Мотивация артистов повышается, у них возрастает чувство ответственности. Когда я начинал работать, было 25 артистов балета, сейчас их около 80. И работы всем хватает. Это одна из причин, почему прекратился отток выпускников местного хореографического училища в другие театры, как было до моего прихода.

В.М.: Это большой коллектив даже по мировым меркам. Ведь даже в ведущей западной труппе — Парижской Опере — всего 150 артистов, а в таких знаменитых компаниях, как Нью-Йорк Сити балле, Американский Балетный театр (ABT) и Английский Королевский балет около 100 танцовщиков.

С.Б.: Да, коллектив большой. Благодаря этому мы можем одновременно проводить гастроли по нашему краю, за рубежом, куда мы регулярно выезжаем, и стабильно работать на стационаре, где выступает часть труппы, не занятая в гастрольном репертуаре. Какие бы гастроли я ни задумывал, театр никогда не простаивает. Я заранее планирую работу так, что везде всего хватает. Когда часть труппы уезжает, оставшаяся мобилизуется и выдает совершенно потрясающее качество. Деление труппы и конкуренция приносит свои плоды. Вопрос в том, кто это делает, как это делается. Репетиторы, которые выезжают, и те, что остаются в Красноярске, должны правильно распределять творческие ресурсы. Каждый должен занимать место, соответствующее его возможностям, с учетом перспективы творческого роста. Это очень сложно, но крайне необходимо. Необязательно иметь 15 репетиторов, когда каждый из них работает всего с одним или несколькими солистами, как в Большом, — непонятно тогда, кто же будет тянуть всю репертуарную махину. Просто педагоги и репетиторы должны быть профессионалами высокого класса, и взаимозаменяемыми, знающими возможности всех артистов, их потенциал.

В.М.: Как Вы решаете вопрос репетиторских кадров? Сколько нужно для стабильной работы такой труппы, как красноярская?

С.Б.: У меня шесть педагогов-репетиторов. Каждый отвечает за конкретный спектакль. У каждого есть свои ученики. Но при этом, все знают все спектакли. Если кто-то случайно выбывает на время, скажем, из-за болезни, его заменяет другой, и театр продолжает функционировать. Я за принцип взаимозаменяемости с широким спектром творческих функций.

По этому же принципу стараюсь наладить работу и в оперном коллективе. Там работают более зрелые люди. У них больше творческой мудрости и понимания. С ними, порой, интереснее и легче. Главное, коллектив оперы должен постоянно находиться в творческом процессе. И если у нас сегодня нет финансов, чтобы поставить большой спектакль, требующий значительных материальных затрат, можно показать оперу в концертном исполнении, что мы постоянно практикуем с привлечением как наших, так и приглашенных солистов.

В.М.: Как строится работа оперного коллектива?

С.Б.: Помимо больших репертуарных постановок классики и современных спектаклей, каждый год мы организуем фестиваль «Парад звезд в оперном». Он проходит зимой в течение двух месяцев. Для участия в наших репертуарных спектаклях приезжают приглашенные солисты и дирижеры. С большим успехом у публики прошли оперы под управлением таких маэстро, как Евгений Бражник, Фабио Мастранжело, и с такими исполнителями, как Леонардо Граменья, Екатерина Нейжмак, Михаил Урусов, Сергей Гордеев. Наш следующий «Парад звезд» в 2012-м году мы посвятим российской государственности и откроем двумя операми М. Мусоргского — «Борис Годунов» и «Хованщина». В этих произведениях, как ни в каких других, отражается мощь народной воли и сила духа русских людей.

За последние годы значительно выросло качество исполнения. Мне удалось организовать трехмесячные гастроли оперы в Великобритании, чем не может похвастаться даже Большой театр. Для нашей оперной труппы это — огромное достижение. Мы за три месяца дали 104 спектакля, получили хорошую прессу.

В.М.: А сколько спектаклей запланировано на сезон?

С.Б.: У нас очень большой план проката — 280 оперных и балетных спектаклей в сезон. Откуда взялась эта цифра, не знаю. Думаю, существует еще с советских «плановых времен». Мы сейчас пытаемся с этим бороться. Такое количество спектаклей не может быть исполнено с должным качеством. Зачастую попросту не хватает репетиционных точек. Я сейчас стараюсь ставить в репертуар мини-блоки — по 2–3 спектакля, но вне столицы такой режим проката очень трудно «приживается». Как правило, при большей серии падает зрительский интерес. Наша публика, в отличие от западной, приучена к репертуарному театру: сегодня идет один спектакль, завтра — другой. Но практика последнего времени показала, что можно давать с аншлагами два «Лебединых озера» подряд, даже четыре «Тщетные предосторожности» в летнее время, когда все уже выехали на природу. Главное — использовать грамотный маркетинг и рекламу. Продать можно что угодно, надо только знать, как это сделать.

В.М.: Какие же маркетинговые ходы Вы использовали?

С.Б.: Расскажу об одном, чрезвычайно забавном. Мы переименовали нейтральную по названию премьерную «Тщетную предосторожность» в «Уж замуж невтерпеж». И публика тут же была заинтригована. Вот так! Думаю, такие маленькие хитрости вполне уместны — во все времена они применялись, и, надо сказать, часто продлевали жизнь многим классическим балетам, которые иначе давно бы канули в Лету. Сама старушка «Тщетная» во французском оригинале имела другое название — «Худо сбереженная дочь»…

Заодно мы объявили конкурс на самую интересную любовную записку, чем привлекли внимание компании, занимающейся продажей ювелирных изделий. Из писем, пришедших в адрес театра, мы выбрали самые оригинальные — по форме и содержанию. Победители получили сертификаты на покупку ювелирных украшений. Наша «маленькая акция» вызвала большой ажиотаж — все билеты были проданы, и спектакли прошли с аншлагами. Для того чтобы привлечь внимание к театру широкой зрительской аудитории, мы проводим Интернет-трансляции всех крупных событий. Например, осенью прошлого года пользователи глобальной сети могли наблюдать мероприятия I Всероссийского форума «Балет XXI век», посвященного 100-летию со дня рождения Г. С. Улановой. В мае, когда мы организовали благотворительный спектакль «Лебединое озеро» в поддержку пострадавших от землетрясения в Японии, зрителями трансляции стали почти тысяча человек в Красноярске, других городах России и за рубежом.

В.М.: Скажите, что лучше посещается — опера или балет?

С.Б.: В целом, конечно, балет. Но и опера жаловаться не может.

В.М.: На что публика «клюет»? На имена исполнителей? На названия?…

С.Б.: Думаю, на названия. На имена тоже, но их следует постоянно «раскручивать». Мы стремимся к тому, чтобы спектакли соответствовали требованиям современных зрителей, были им интересны. Я постарался оснастить театр новой осветительной и сценической техникой, на доступном нам уровне. Иногда с почти нулевыми вложениями (концерты, интересные разовые акции) мы получаем огромную экономическую выгоду. Дорогие спектакли окупаются через определенное время — года через два, тогда как разовые проекты — за один вечер. Важно, как их преподносишь, как подаешь. Мы применяем видео-проекцию, для создания аудиовизуального образа используем пространство не только сцены, но и зрительного зала. Пример тому — «Люмен Магикус», перформанс-феерия, созданная к юбилею театра. Мы использовали 12 проекторов, которые создали видеоряд на нетрадиционном фоне — был задействован даже потолок зрительного зала. Так мы оформили оперно-балетное гала из репертуарных номеров, связанных единым сюжетом, благодаря чему концерт превратился в полноценный спектакль. Таких незатратных постановок можно показать великое множество, надо только все хорошо продумать. Мечтаю, конечно, оснастить театр по последнему слову техники, модернизировать сцену, чтобы создавать спектакли-трансформеры, неожиданные и крайне любопытные.

В.М.: По какому принципу Вы строите репертуар? Оперная и балетная классика, оригинальные постановки, современные художественно-сценические акции…

С.Б.: Из классики беру востребованные названия — они нужны и в Красноярске, и на гастролях. Это все балеты П. Чайковского, С. Прокофьева, другие популярные произведения классического наследия — «Жизель», «Баядерка», «Тщетная»…

В оперном репертуаре придерживаюсь такой же политики, учитывая, конечно, особенности голосов в труппе. Вообще, в работе с артистами задачей первоочередной важности я считаю предоставление каждому возможности непрерывного творческого развития. Когда я работал над постановкой «Пиковой дамы», на партию Томского, которую обычно исполняет драматический баритон, утвердил лирического баритона — народного артиста России Владимира Ефимова. И он блистательно исполнил Томского на премьере и исполняет теперь во многих спектаклях! Народная артистка России Лариса Марзоева у нас — непревзойденная Флория Тоска. Отличная возможность продемонстрировать свое вокальное мастерство и незаурядные актерские способности представилась заслуженной артистке России Вере Барановой, когда в репертуаре появился «Любовный напиток» Г. Доницетти, где она исполнила главную роль Адины. Светлана Рацлаф-Левчук обычно выступала в лирических ролях, но прекрасно справилась с драматической партией Чио-Чио-сан в новой постановке «Мадам Баттерфлай». У нас есть певица с великолепным меццо-сопрано — Анастасия Лепешинская. Оперных партий, написанных для этого голоса, немного. Ищу их, подбираю под певицу. Она — блистательная Кармен, я даже научил ее правильно играть на кастаньетах — она это делает блестяще, расставляя верные акценты. Ценным приобретением оперной труппы считаю возвращение в Красноярск драматического тенора Михаила Вишняка, который в течение нескольких лет пел в Мариинском театре. Народный артист России Александр Куимов, который в классических балетных спектаклях великолепно исполнял ведущие партии, легко воспринял близкую мне эстетику модерна. Такие вещи очень важны. В театре нет и быть не может мелочей — за всем лично слежу.

Рассматриваем предложения современных красноярских, а также московских композиторов. Все они обсуждаются на художественном совете.

Важно, что в новаторских процессах, происходящих в театре, участвует культурная общественность края. Значимой для нас является дружба с Екатериной Иоффель, педагогом Дмитрия Хворостовского, который начинал карьеру в Красноярском театре оперы и балета.

Что же касается современных акций… Важно не потонуть в мультимедийных технических возможностях. В каждой из них должно быть индивидуальное авторское начало. Не обязательно мое, но оно быть должно, при том эффективное и эффектное. Нечто такое, чтобы публике захотелось к нам прийти снова и снова. Если этого нет, то нет и театра. Для открытия сезона мы поставили гала Штрауса как оперно-балетное действо. Получилось легко, смешно, красиво — словом, брызги шампанского. Наш зритель несколько перегружен философствованием — ему надо повеселиться, отдохнуть. В репертуаре, я уверен, должна быть представлена не только беспроигрышная классика.

В.М.: Все эти акции осуществляются за счет бюджетных средств или удается привлечь и спонсоров?

С.Б.: Спонсорская помощь минимальная. Могла бы быть щедрее. Но в основном — прямое государственное финансирование. Поэтому надо придумывать разные кассовые театральные проекты — благодаря сборам с них можно делать масштабные вещи, которые театру необходимы. Так, грядущей осенью должен состояться мини-фестиваль, связанный с французской культурой — в ноябре будет организован телемост «Красноярск — Париж», в котором красноярцев будет приветствовать посол России во Франции. В театр приедет французский хореограф Вера Боккадоро для постановки балета «Моцарт и Сальери». Мы же осуществим новый музыкальный вариант «Гусарской баллады» Т. Хренникова — спектакль о русской истории. С разрешения наследников композитора мы расширили партитуру популярными песнями и другими его произведениями. Так отметим и столетие со дня рождения Хренникова. В рамках этой акции я покажу и свою «Весну священную» — первая постановка этого балета с хореографией В. Нижинского, как известно, состоялась в Париже. Надеемся, что наши спектакли посетят представители власти и Министерства культуры РФ, и они будут иметь широкий резонанс.

В.М.: Скажите, в области репертуарной политики и художественного руководства театром Вы за демократию или диктатуру?

С.Б.: По-разному бывает, хотя я уверен, что театр — это государство. Но, в отличие от государства, театр не совместим с демократией. В театре предпочтительно единовластие, кто-то должен за все отвечать, но важно, притом, учитывать мнение художественного совета. Сейчас у меня почти не бывает разногласий с художественным советом. Но все-таки мои личные пристрастия и вкусы во многом определяют художественную политику театра. Театр таков, каков вкус его художественного руководителя.

В.М.: У Вас огромное количество разных творческих коллективов. Как Вы формируете эти коллективы? Как решается кадровый вопрос? Как Вы подбираете команду?

С.Б.: Кадровый вопрос — самый сложный. Это, прежде всего, ежедневная работа с людьми. Директор Светлана Гузий мыслит по-столичному, с ней мне легко работать. В основном в театре работают люди, в которых я уверен и хорошо знаю.

Работать с коллективом балета я пригласил ведущих солистов Большого театра. Заслуженный артист России Марк Перетокин — художественный руководитель балетной труппы. Он распределяет составы, очень точно и аккуратно решает другие вопросы — тут нет проблем. Перетокин не обязан ставить новые спектакли, но при желании может это делать. Он очень хорошо поставил «Тщетную предосторожность». Для проведения постановочных репетиций, «чистки» текущих постановок к нам часто приезжает заслуженная артистка России Юлиана Малхасянц. Артисты балета перестали уезжать из Красноярска. Все остаются в городе и хотят работать в театре. За последний сезон сильно вырос и окреп наш молодой ведущий танцовщик Дмитрий Соболевский.

Красноярская государственная академия музыки и театра готовит для нас очень хороших певцов. Оперную труппу возглавляет опытная вокалистка, солистка Вера Баранова — ее стиль работы отличается мудростью и деликатностью.

Хором успешно руководит Дмитрий Ходош. Оркестром — главный дирижёр Анатолий Чепурной, творческое общение с которым для меня началось с «Царь-рыбы» и продолжилось практически во всех последующих балетных постановках — «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Ромео и Джульетта», «Золушка» и в постановках оперы «Пиковая дама», перформанс-феерии «Люмен Магикус» и других проектов. С оркестром работают и два других дирижёра: требовательный Александр Косинский и романтичный Александр Юдасин.

Художественно-производственными мастерскими успешно руководит Елена Долгалева. Ведь цеха — основа создания полноценного спектакля, а все работники мастерских — влюблённые в свою профессию люди, они понимают, что качество работы художественных цехов должно быть высококлассным. В театре нет главного художника. Я предпочитаю приглашать известных столичных художников, которые дают производственным цехам точные указания. Дело наших мастерских — все это осуществить. Чем выше уровень приглашенного художника, тем интереснее работать нашим цехам. В последние годы мы часто сотрудничаем с такими мировыми знаменитостями, как академик РАХ Дмитрий Чербаджи и Теодор Тэжик.

Художественный руководитель в театре должен понимать, что происходит с каждым артистом, у кого какие проблемы. Нельзя отмахнуться от личных проблем работников и думать, что все само собой решится. Многим мы снимаем жилье, некоторым помогаем с ипотекой. Это огромная работа — умение выслушивать людей, учитывать их психологию. Одних надо поддержать словом, других, не обижая, поставить на место. Необходимо периодически выходить на коллектив, разговаривать с людьми. Важно, чтобы все были заинтересованы в качественной работе, чувствовали поддержку руководства. Все, а не только любимчики. Для достижения желаемых результатов можно выстроить разные схемы. Могу похвастаться тем, что теперь у нас стабильно работающий театр, а не пишущий жалобы и погрязший в интригах.

В.М.: Помимо художественного руководства Вы еще ставите спектакли, придумываете проекты…

С.Б.: Безусловно. Я уже говорил о проекте нового варианта «Гусарской баллады». К 100-летию великого режиссера Бориса Покровского мы возобновляем его «Садко» с декорациями А. Федоровского. В 2012 году состоится балетный форум в честь Ю. Григоровича — у нас пройдет первый тур Всероссийского конкурса (второй и третий — в Москве).

В. М. Расскажите о гастрольной политике театра…

С.Б.: Мы выезжаем за рубеж каждый год. Постоянными стали гастроли балета в Великобритании. Выступали в Италии, Мексике, Греции, Испании, Японии. Привозили благодарственные письма лично от русских послов в этих странах. Они посещают наши спектакли, а иногда их и открывают. Выездные спектакли, как правило, адаптированы под размер площадок. И на гастролях, и в Красноярске большие спектакли танцуем полным составом. Часто в балетах участвуют ученики Красноярского хореографического колледжа, с которым у меня дружественные отношения. Раньше педагоги советовали ученикам уехать поскорее из Красноярска, чтобы устроиться в коллективах поближе к центру. Теперь ситуация переломилась. Хотя я отлично понимаю, что такие артисты, как Соболевский, рано или поздно уедут в столичные театры, но я им предоставляю возможность расти, опериться, набрать репертуар у нас, в Красноярске.

В.М.: Помогают ли Вам местные власти? Поддерживают ли Ваши инициативы?

С.Б.: С властями у меня всегда очень хорошие отношения. Я, как правило, осуществляю все свои задумки. Все чаще зрители отмечают, что театр вырос, и искренне признаются, что им интересно посещать наши события. У нас, как положено в театре, есть и таланты, и поклонники. И это здорово! Сорок лет назад руководитель региона Павел Стефанович Федирко мечтал превратить Сибирь в край высокой культуры. Я считаю, его мечта осуществилась. Красноярск стал крупным российским культурным центром.

В.М.: Спустя двенадцать лет, что Вы считаете главными результатами своей работы в Красноярском театре оперы и балета?

С.Б.: Безусловно, это существенное обновление труппы, репертуара, становление крепкой административной команды. Нам есть, что показать urbi et orbi — городу и миру. Мы не только регулярно предлагаем зрителям Красноярска и Красноярского края высококачественные интереснейшие оперные, балетные спектакли и первоклассные акции с участием хора, но и на высоком организационном уровне проводим крупные мероприятия всероссийского масштаба. Состоявшийся в 2008-м году Всероссийский конкурс имени Г. С. Улановой и прошедший в 2010-м Всероссийский форум «Балет XXI век» — лучшие тому доказательства.