Однажды Валерий Леонтьев потерял… голос!

Потеря голоса — самое страшное, что может случиться с певцом. В лучшем случае — это уход из любимой профессии, а в худшем же… бывало разное. Голос — очень тонкий, ранимый, порой весьма капризный инструмент, но его надо беречь, холить и лелеять. И, наверное, любить

 

— Первые лет десять я терпеть не мог записи своих выступлений, — признается Валерий. Потом научился относиться к своему голосу, как к чужому. Просто расчетливо слушать интонации, тембр и думать о нем с профессиональной точки зрения. В общем, я с ним смирился, все-таки это мое самое главное «орудие труда». Но, честно говоря, я далеко не всегда прихожу в состояние священного восторга, когда себя слышу.

— Если попытаться представить ваш голос отдельным живым существом, кто бы это мог быть?

— Наверное, это было бы какое-то морское существо. Дельфин!

— Вы можете на него положиться, довериться ему?

— Пока он меня не подводил. Если не считать того, что случилось в 1982 году.

 — Дельфин перестал подчиняться?

— Значительно хуже. Мне показалось — он тонет… Все было похоже на страшный сон. Через полчаса после начала концерта голос неожиданно пропал. Врач-фониатр оперного театра посмотрела на связки, потом на меня и осторожненько так спросила: «А другой профессии у вас нет?» У меня мороз пробежал по спине, а она продолжила: «Понимаете, молодой человек, с состоянием ваших связок больше петь нельзя. Категорически!»

Меня обследовали и обнаружили опухоль на связках, стали готовить к операции. Возвращение на сцену оказалось под большим вопросом, никто не давал гарантий удачного исхода… Осознав ситуацию (а я на всякий случай попрощался с профессией певца), отправился в Ленинградский институт культуры и поступил на режиссерское отделение. К счастью, удалось и восстановить голос, и получить образование. Ленинградский хирург Ральф Исаакович Райкин, родной брат Аркадия Райкина, ныне, увы, покойный, блестяще провел операцию. Он сохранил мне, наверное, больше, чем профессию, сохранил мне самого себя. Хотя тот «звонок» заставил более трезво взглянуть на жизнь. Так что нет худа без добра.

— Наверное, сегодня от той былой беспечности по отношению своему «инструменту» не осталось и следа?

— Ну, уж до беспечности и тогда не доходило. Конечно, я все-таки стараюсь поддерживать себя в приличной вокальной форме: при первых же симптомах начинаю принимать меры, чтобы не запускать связки до образования узелков. Хотя покраснения, раздражения, воспаления — это обычное дело для всех активно работающих певцов. Если вдруг чувствую, что голос «садится», стараюсь поменьше разговаривать перед концертами. Мне это не сложно, поскольку я по природе человек не болтливый. Но, если откровенно, о моем голосе больше заботится мой доктор, нежели я сам. Вот кто лучше знает, как нужно над ним «колдовать».

«Сегодняшняя газета», 4 октября 2000 г. В авторской странице «Калейдоскоп от Каледы», как анонс концерта Леонтьева 10 октября в БКЗ г. Красноярска.