Золото партии. Сергей Ковалевский. Инсталляция

Cергей Ковалевский

Золото партии

инсталляция-пособие по занимательной семиотике

951 советский значок, восковая фигура, искусственный мех, контейнер

«Фантазия — есть качество величайшей ценности». (В. И. Ульянов)

Мы все острее убеждаемся, что российская история ХХ века — заминированная территория. И из ее глубин к нам обращен взгляд и вызов безымянных жертв, угнетенные поколения смотрят на нас в надежде ретроактивного искупления.

Живой музей, памятующий о своем «ленинском» прошлом, должен делать попытки проработки травматических событий российской истории. Культура может производить фантазматическую аппаратуру для визуальной анестезии «внеисторической» травмы-боли, нанесенной русским коммунизмом «шестой части суши».

«Красные залы» — последний в КИЦе оплот революционной идеологии — в позднеимперской редакции. Традиция подвешивания «хрустального ларца» в «сакральном» ядре экспозиции возникла в рамках Красноярской музейной биеннале 2011 года — тогда он использовался как морозильная камера для укрытия снежного тела спящей сибирской земли (авторства Василия Слонова). «Холода спали, снег растаял», а парящее ложе осталось. Видно, потому что «Красные залы», связаны тонкой, но прочной нитью со специфическим наследием советской эпохи — Мавзолеем на главной площади страны. Это место буквально телесной презентации «вождя мирового пролетариата» в нашей действительности — одновременно слепое пятно на карте коллективного бессознательного. И здесь, на мемориальной площадке, уместно тоже, по-своему «телесно» (т. е. экспозиционно-визуально), ставить и артикулировать этот сложный вопрос, акцентируя парадоксальные качества механизмов общественной памяти…

Кроме историософской диагностики инсталляция бросает отблеск на существенную эстетическую проблематику: как работают современные средства выразительности?

Совмещение пластического антропоморфизма и знаково-символического слоя запускает продуктивные отношения. При этом каждый из планов выражения презентирует фигуру вождя большевиков.

Поднятая из фондохранилищ коллекция значков 80-х годов — единственных материальных предметов, «относящихся» в бывшем музее Ленина к Ленину, выложена плотной «сканью-зернью-финифтью» под стеклянной крышкой саркофага. Слегка напоминая знаки отличия на траурном бархате, они, в то же время, предъявляют официально признанную реинкарнацию «основателя советского государства» «в пароходы, стройки и другие долгие дела».

Как известно, настоящий саркофаг — ящик с «двойным контуром». У египтян над мумией фараона устраивалась крышка с рельефом, повторяющим в драгметалле скрытое внутри физическое тело. Ахейцы накладывали на своих царей золотые погребальные маски. В более экономную эпоху почивших римско-египетских вельмож укрывали фаюмскими портретами.

Этот архетип «презентационного фильтра вечности» воспроизводится и здесь. Функцию символического представительства человека выполняет «значковый» слой, абсорбирующийся в четыре буквы. Само мерцающее лаком и латунью слово «ТЕЛО» повторяет размеры человека. Характерно, что шрифт скопирован с надписи на фризе Мавзолея Ленина.

А ладонь есть видимая часть «куклы» Ильича, подаренной однажды КИЦу кочующим музеем восковых фигур.

С другой, изнаночной, стороны, условная «мумия» подает сигнал ладошкой, прорывающейся на «символическую» поверхность. Кисть руки — характерный 3D штрих в мозаичной плоскости. Таким образом, помимо идеологической многозначности жеста (связанной с мантрой «Ленин жив») возникает визуально-смысловая растяжка — важный симбиоз вербального и фигуративного, генерирующий волны ассоциаций.

Существует и перспективный семиотический план «телесно-значковой» взвеси — перед нами хрестоматийная триада знака (по Пирсу), имеющего индексиальную, иконическую и символическую природу. При этом на каждый тип набирается по два варианта: так, в рубрику знаков-индексов (или буквальных указателей) попадает как сама рука, «указующуя светлый путь», так и «погребальная кольчуга»; знаком-иконой (или -образом, -подобием) являются сотни изображений на значках, да и сама восковая длань-копия; а символическими (т. е. конвенциональными) являются прежде всего заглавное наборное слово и масса значковой эмблематики и геральдики. Этот непрерывно взаимооборачивающийся в саркофаге семиозис материально демонстрирует процесс интерпретации. На «генетическом» для бывшего музея Ленина уровне задается механизм смыслопорождения. Здесь, если хотите — рука «сама» раскладывает знаки на поверхности «тела-без-органов». Придавая истории «объем и глубину», добавляя необходимый фермент вымысла в процесс воображения времени и пространства.

Место: Красные залы