Бедрос Киркоров: «На концерте Филипп всегда выкладывается по полной»

За одним из столов в фойе БКЗ, где на входе обычно торгуют аудиопродукцией, расположился степенный, седой мужчина, аккуратно раскладывая свой нехитрый товар: диски, буклеты, плакаты, значки, майки… Со всей этой продукции смотрит одно, до боли знакомое лицо Филиппа Киркорова, а за прилавком расположился не кто иной, как отец короля российской поп-музыки Бедрос КИРКОРОВ. Бедрос обычно не общается с прессой, но прочитав материал в нашей газете о предстоящих гастролях сына и не найдя этот текст «желтым», любезно согласился пообщаться, даже стул рядом с собой поставил.

— Я на этом месте только для того, чтобы не допускать к продаже пиратской продукции, а то ставишь других людей, они нет-нет да и начинают приторговывать левым товаром. По внешнему виду сейчас трудно отличить пиратскую кассету или диск от настоящей, хотя некоторые пираты до того наглеют, что печатают обложки на ксероксе. Пиратских изданий и за рубежом много… Вот я и взял на себя этот пост (смеется).

— Я вижу майку с надписью «Я люблю Юру Шевчука», спор рокера с Филиппом чем-то закончился?

— Ой, я не хочу это комментировать. На это внимания обращать не надо. Есть не только Юра Шевчук, есть и другие коллеги (намек на Александра Новикова — авт.), которые пытаются выразить свое недовольство…

— Может, потому, что Филипп слишком яркий и постоянно вызывает огонь на себя?

— Это да! Бывает, что нет объективной констатации его творчества, одно злопыхательство. Видимо, некоторые так понимают шоу-бизнес. Не хочу говорить про это… Скажите, Геннадий, а красноярский ансамбль Годенко существует? — живо интересуется собеседник, меняя тему разговора.

— Прекрасно существует, готовится к полувековому юбилею, на День независимости выступал в Москве, на Красной площади, а в БКЗ работал на юбилее «Пикры».

— Ой, как я упустил? Я же был в БКЗ, но не пошел на торжественную часть. Жаль. Мне очень нравился ваш ансамбль, доводилось работать в одних программах.

— Вы активно гастролировали в 70-80-е годы. Что пели, с кем выступали?

— Те времена, какие хорошие были. А какие артисты: Ульянов, Сазонова, Ежи Полонский, Лили Иванова, Карел Готт. Мне довелось работать со многими потрясающими артистами. С кем-то из старой гвардии вижусь — это Иосиф Кобзон, «Песняры», «Самоцветы», которыми руководил отец Димы Маликова. Недавно слушал ансамбль «Сябры», как хорошо поют, хотя уже в возрасте. Остались все-таки песни нашего времени. Душевные были песни, и сейчас есть хорошие песни, но в основном «умца-умца». Некоторые из своих старых песен я пою и по сей день — это «Алеша», «Я люблю тебя, Россия», «Две гитары», «Моя страна — Болгария», «Письмо матери» на стихи Есенина, старинные романсы.

— Споете для красноярцев?

— Пока не знаю, посмотрим, может, он сегодня и пригласит меня. Бывает, он объявляет меня совсем неожиданно, тогда кто-то из команды срочно бежит за мной.

— Какие-то песни из репертуара сына вам нравятся больше всего?

— Все любимые песни. Они у него очень задушевные, мелодии хорошие и тексты. Что особенно ценно, у него есть песни для людей любого возраста. Он любимый артист и в России, и за рубежом у него много поклонников. А на концертах он всегда выкладывается по полной программе, до последней капли, поет живьем, все идет на высоком уровне.

— Это правда, что свои письма от поклонниц Филипп доверяет вам?

— Основную почту в адрес Филиппа получаю я. Открываю письма, читаю, отвечаю. Я вижу сердечные отзывы, писем очень много, пачками приходят. Ой, как много писем навалило, когда Филипп публично отрекся от сцены, сказал, что не будет петь. Люди писали: не надо, мы тебя ждем, ты сделаешь большую ошибку… Не хочу вспоминать. Есть такая философская притча: не надо припоминать плохое, надо припоминать хорошее. Когда припоминаешь плохое, то сам себя нагружаешь плохой энергией. Не надо. Когда на плохое отвечаешь хорошим, то убиваешь то плохое, что тебе сделали. Я придерживаюсь такого правила. Если бы каждый человек относился так, на зло не отвечал бы злом, а только добром, тогда в мире было бы намного меньше зла. Я в жизни встречал много хороших людей, которые мне помогали. Я начинал, благодаря Леониду Утесову, Борису Покровскому, моему профессору, когда учился в ГИТИСе. Достаточно назвать — Силантьев, Бабаджанян, Колмановский, Дербенев, Вознесенский, Рождественский, Дементьев. У этих людей я учился делать добро, они дали мне многое в начале творческой жизни. Могу сказать, что я, конечно, не святой, но никому никогда плохо не делал, я всегда стремился делать хорошее.

— Значит ли это, что, как отец, вы воспитывали сына в атмосфере добра?

— Я никогда ему ничего назидательно не говорил. У нас мама Виктория была очень порядочная женщина, добрая, хлебосольная, и он всегда видел эту любовь, у него зла вообще нет в душе. Он всегда старается помогать. К нам часто обращаются с просьбами о помощи больные люди. Но тут, по письму, сложно угадать, может, это правда, а может, нет. Иногда проверяю письма и натыкаюсь на наркоманов, алкоголиков, поэтому на такие письма почти не отвечаю. Филипп — добрая душа. У нас была знакомая, директор ДК завода имени Лихачева, она меня задействовала на концертах, когда я ещё был студентом, я хоть немного получал, и меня это устраивало. Потом она тяжело заболела. Мы, как могли, поддерживали её материально. На сколько могли, продлили ей жизнь. Для таких людей мы никогда не жалели денег. Я за всю жизнь дал более тысячи шефских концертов для благотворительного детского фонда. А недавно получил серебряный крест — это награда от ассоциации «Меценаты России».

— Вы говорите об этом с таким задором, мне невольно захотелось уточнить ваш возраст…

— Я возраст не скрываю, мне 73 года. Более того, у меня вторая жена моложе меня на 25 лет, так что огонь ещё есть, как говорится, есть ещё порох в пороховницах.