Валерий Терёшкин: - «Свободный балет» делает ставку на…
На вопрос, почему год назад, когда «Свободный балет» привозил в Бородино спектакль «Это мой Фосс!», труппа почти на треть, а то и больше, была иной, Терёшкин ответил:
«Джазовый танец — искусство не молодое. В отличие от модерна, он немногим моложе самого джаза, но танцорами джаза по определению может быть только молодёжь. Один раз в три-четыре года состав труппы обновляется, через пять-шесть лет здесь уже совершенно новые для вас лица. Редко кто дорабатывает до пенсии, на которую танцовщики обычно уходят в возрасте 38 лет. За четверть века, отработанных в краевой филармонии, из наших танцовщиков в положенный срок на пенсию ушли всего 4 человека. В этом ограничении нет никакой жестокости. Танцуйте хоть до глубокой старости, но это невозможно по нескольким причинам.
Джазовый танец — профессия высокотравматическая, как и некоторые виды спорта,- подчеркнул Валерий Борисович. Особенно часто страдают у артистов голеностоп, колени, тазобедренные суставы, шейный отдел позвоночника. Любая травма может привести к потере квалификации. Кроме того, у нас, как вы понимаете, высоки психофизиологические нагрузки. Есть еще и такая причина, очень существенная. Нашим артистам приходится оголяться, и довольно часто. Это в народном ансамбле можно пол-жизни в хороводе простоять, прикрыв стареющее тело шубкой… Мне раньше казалось, что женщины покрепче мужчин, что у них больший запас прочности. Ничего подобного. Наши мальчишки остаются в профессии дольше девочек, которых вдобавок ко всему ещё и семья сильно отвлекает, рождение детей. И мужья ещё настаивают на уходе. Не хотят, чтобы их жёны были на виду. На их взгляд, место женщины у кухонной плиты. Мужчины ведь в массе своей эгоисты».
Когда речь зашла о специфике джазового балета и отличиях от других форм современной хореографии, Валерий Борисович заметил, что в России, кроме его «Свободного балета» нет ансамблей джаз-танца в чистом виде. У нас, оказывается, некоторые из жанров перепутаны и перемешаны друг с другом, и даже в учебных заведениях не ведают разницы между модерном и джаз-танцем. При том, что это два абсолютно разных жанра.
Традиционный джазовый танец — это 20 — 40 годы прошлого века, и вся его поэтика, так же, как и музыка, блюз, регтайм и свинг, из того благословенного времени. Джаз, в отличие от модерна — это социальное искусство, рассчитанное на массовое потребление, его роль — развлекать людей, и в этом смысле он конъюнктурен, но другим он быть и не должен. Модерном, между прочим, как и многими другими направлениями, «Свободный балет» не пренебрегает, но ставку делает именно на джазовом танце.
Разницы между провинциалами и жителями мегаполисов Валерий не видит никакой. «Боюсь этого слова и не уважаю его, — говорит он, — это нам Москва, самый провинциальный из всех наших городов, внушила, и мы эту провинциальность унизительную носим в душе. Не получилось реализоваться в Бородине, едем в Красноярск, там не приняли, помчались в Москву. Вся Москва и Петербург — это выходцы из окраин, из глубинки российской и Большой театр, и Мариинка…».
Как мастер спорта по акробатике и прыжкам в воду, неоднократный чемпион России и спортивный педагог стал хореографом, руководителем единственной в своём роде российской балетной труппы? По его словам, так судьба распорядилась. «Из большого спорта ушёл из-за несовместимых с профессией травм, — рассказывает он. — Но у меня к тому времени было музыкальное образование, ещё в 1969 году окончил музучилище в Норильске. Признаться, хотя моя специальность аккордеон, ударные инструменты привлекали больше. Барабаны, кстати, по-прежнему играют огромную роль в работе, помогают в решении творческих задач… Вот и получается, что именно спорт и музыка привели меня к хореографии новых форм. И спорт, и музыка — составляющие этого искусства».
О роли и месте Америки в личной жизни и жизни коллектива, побывавшего там десять раз, Валерий Борисович высказался так: — И в выборе пути, а к джазовому балету, начиная с конца 80-х годов я шел на ощупь, и в творческом становлении США, как родина джазовой культуры и её конкретные представители, в частности хореографы, сыграли важнейшую роль. Уже будучи с головой погружённым в эту стихию, я всё ещё сомневался в правильности применяемой нами лексики сценических движений. В 1996 году Вашингтон (Всемирный конгресс джазового танца) развеял мои сомнения.
Как развивались события дальше нам хорошо известно. Награды как балетмейстеру в Фениксе, Монтеррее, Буффало и Чикаго. Два Бронзовых Лео Всемирного конгресса. Один серебряный и один золотой. В декабре прошлого — начале нынешнего года балет гастролировал в штатах, и концерт красноярского коллектива вошёл в топ-5 событий культурной жизни штата Калифорния. Продюсировал гастроли, как выразился Валерий, потрясающий специалист, тонкий знаток своего дела, американец российского происхождения Артём Довлатов. А в Чехии, где им тоже постоянно сопутствует удача, и куда они в июне поедут в десятый раз, приезда «Свободного балета» дожидается ещё один потрясающий человек, коллега Валерия Терёшкина Елена Махова, замыслившая совместную с терёшкинским балетом постановку.
Рассуждая о судьбах артистов, Валерий невольно, но как мне кажется, предельно точно и ёмко сформулировал само кредо профессии: «Наш артист должен непременно быть звездой, кометой, пусть и коротко, но ярко прожить и уйти со сцены. Неважно куда, в студию, в училище, в другой жанр. Главное — отдать себя сцене полностью, сгореть на ней».
Владимир Гревнёв, для Территории культурных событий